Московский институт стали и
сплавов
Кафедра рентгенографии
и физики металлов
МОЙ УЧИТЕЛЬ
О своих учителях мы, как правило, вспоминаем и размышляем
на том жизненном этапе, когда пора подводить итоги собственного жизненного
пути. Моей визитной карточкой в профессии, которой я посвятила все годы жизни,
было то, что я являюсь ученицей Якова Семеновича
Уманского. Я всегда с гордостью произносила это и видела и понимала, что
это производило впечатление на людей, знавших его, как выдающегося
металлофизика и рентгенографа.
Летом 1957 года, в период практики после четвертого
курса, я, студентка физико-химического факультета Московского института стали,
сделала резкий рывок в сторону кафедры рентгенографии и физики металлов, уйдя
со специализации по металлографии. Сделать это было практически невозможно,
поскольку группы специализации уже были сформированы, списки студентов,
проходящих практику на совершенно разных заводах, уже оформлены, и никого
дополнительно нельзя было включить в перечень лиц, допущенных к прохождению
практики в ЦЗЛ ЗИЛа, где должны были быть рентгенографы. Практика уже началась.
И вдруг такой неожиданный "финт" со стороны студентки, окончившей 4-й
курс. Ректор института И.Н. Кидин встал на дыбы, мне грозило исключение из
института за отъезд из Электростали с практики металлографов.
И лишь непререкаемый авторитет заведующего кафедрой
рентгенографии профессора Я.С. Уманского позволил мне не только остаться в
институте, но и получить замечательную специальность, с которой я не расстаюсь
до сих пор. А тогда, летом 1957 года, нужно было срочно решать вопрос о моей
практике, продолжительность которой была не много ни мало 45 дней. И профессор
Я.С. Уманский принимает весьма ответственное решение - отправить студентку
Фадееву на самостоятельную практику, без руководителя. Связавшись с работавшим
в ЦНИИ Чермете Я.М. Головчинером, который был связан со многими заводами
Минчермета, Яков Семенович попросил его созвониться с ЦЗЛ завода "Красный
Октябрь" в г. Волгограде где были рентгеновские установки и группа
специалистов по рентгенографии. Согласие завода на мою практику было получено,
составлен план работы, и я отправилась осваивать будущую профессию в г.
Волгоград. Сейчас, оглядываясь назад и уже многократно пообщавшись с
четверокурсниками, я понимаю, насколько ответственным было решение моего
учителя пустить меня в самостоятельное плавание. Он знал меня лишь по сданному
ему экзамену по рентгенографии и, может быть, еще запомнил, что, как член
комиссии, подписывал мне грамоты за студенческие научные работы по магнитным
материалам. И вот поверил в то, что я не подведу кафедру рентгенографии и его
лично и справлюсь с предложенным мне планом без институтского руководителя. И я
не подвела кафедру. Я думаю, что эта история сыграла решающую роль в
становлении моей самостоятельности в науке, в принятии многих важных решений в
жизни. Но главное - я осознала, что не ошиблась и правильно выбрала себе
учителя и научного руководителя.
Невозможно переоценить роль Якова Семеновича в моей
дальнейшей научной судьбе. Это и рекомендация меня для выполнения дипломной
работы и последующего распределения в одну из лабораторий ВИАМа, это и научное
руководство моей кандидатской диссертационной работой. Тема для диссертации
была выбрана мной самостоятельно, но она безусловно была связана с научными
проблемами и рентгенографическими методами, интенсивно развиваемыми в то время
двумя научными школами - профессоров Я.С. Уманского и В.И. Ивероновой. Яков
Семенович настойчиво предлагал мне поступить в аспирантуру на кафедру, но я
убедила его, что выполню работу как соискатель, тем более, что в ВИАМе у меня
был свободный доступ к дефицитному по тем временам дифрактометру и уже была
собственная камера для измерения диффузного рассеяния.
Вместе с тем на кафедре рентгенографии я в те годы была
частым гостем. Дело в том, что 60-е годы были "золотым периодом и
расцветом" кафедры. Такого блестящего коллектива аспирантов, как в те
годы, кафедра не имела ни ранее, ни позже, когда Яков Семенович вынужден был
оставить работу по болезни. В одно и то же время аспирантами кафедры были
Володя Бублик, Яша Вишняков, Вита Хмелевскакя (Хаймович), Алик Иванов, Аида
Дубровина, Костя Красиков, Володя Прилепский, Сергей Максимов, Дима Мазо, Женя
Лайнер, Коля Чириков, Юра Меженный, Наташа Дьяконова. Я не случайно называю
всех просто по именам, потому что наша аспирантская дружба осталась с нами на
годы. Мы все были по-настоящему увлечены наукой, интересовались работой каждого
и радовались каждому удачному результату. Обсуждения и дискуссии велись в
рабочем порядке и это, по сути, были своеобразные научные семинары. Несмотря на
то, что у аспирантов были разные руководители - сотрудники кафедры
рентгенографии, в целом это была научная школа профессора Якова Семеновича
Уманского. Многие из мною названных стали в будущем докторами наук, но и не
ставшие докторами не ушли из профессии и сохранили преданность структурному
анализу.
Особой чертой характера Якова Семеновича была его
абсолютная демократичность и доброжелательность к молодым людям. Он был щедр,
добр и прекрасно знал и понимал жизненные обстоятельства своих учеников.
Хочу рассказать о двух очень мне запомнившихся эпизодах,
к которым я имела непосредственное отношение. 1962 год, в Ленинграде
Конференция по применению рентгеновских лучей к исследованию материалов. В
свободное от заседания время мы вчетвером - я, Саша Шильштейн, Володя
Прилепский и Виктор Соменков - не спеша "прошвыриваемся" по Невскому.
Навстречу нам идет Яков Семенович, улыбается своей неизменной улыбкой
("человек, который смеется" - такой у него был еще псевдоним),
останавливает нас и начинает допытываться, где и что мы перекусывали. Он
прекрасно понимал, что мы могли перекусить только в какой-нибудь
"Пирожковой" на Невском. И он предлагает нам составить ему компанию и
пообедать в его любимом ресторане "Гранд-Отель". Мы, слегка потоптавшись
и посмущавшись, соглашаемся. Усаживаемся в центре зала, официант каждому подает
"Меню". Я, прикинув, сколько у меня денег, решила раскошелиться, тем
более, что в таком шикарном ресторане я впервые. И начала заказывать блюда одно
дороже другого. Ребята как-то скромничают. И вдруг я чувствую, как Прилепский
изо всех сил мне под столом оттаптывает ногу, и все наши мальчики смотрят на
меня слишком выразительно. Я ничего не понимаю и никак не реагирую. Когда мы
отобедали, Яков Семенович подозвал официанта и попросил принести единственный
счет, по которому сам расплатился. Ребята, знали, что Яков Семенович не
позволит никому платить за обед и долго потом подтрунивали надо мной за мой
неумеренный ресторанный аппетит.
Второй запомнившейся ситуацией был день защиты мною
кандидатской диссертации. Одновременно со мной защищал диссертацию Сергей
Максимов, и после окончания заседания Ученого совета, Яков Семенович приглашает
нас на ужин в ресторан "Центральный", где отправленный им после моего
доклада сотрудник кафедры уже заказал столик и все оплатил. Это был большой
сюрприз для нас с Сергеем и, конечно же, прекрасное завершение значимого для
нас события. Шестидесятилетний юбилей профессор Я.С. Уманский отмечал в
ресторане "Москва" в широченном кругу своих учеников разных лет и
сотрудников своей любимой кафедры. Не знаю, были ли еще какие-нибудь
официальные банкеты, связанные с этой его датой, но на банкете в ресторане
"Москва" не было ни единого официального либо административного лица.
Только ученики и Яков Семенович, буквально купающийся в радостном удовольствии
общения с ними. Помнится, что и официальные поздравительные бумаги от
Министерства Высшего образования вручила его бывшая аспирантка Вера Ивановна
Елютина, жена Министра Высшего образования. Так было задумано с самого начала, и
это вполне было в духе профессора Я.С. Уманского.
Не могу не вспомнить о том, какую поддержку Яков
Семенович оказывал мне все последующие годы, когда судьба привела меня на
Химический факультет МГУ ИМ. М.В. Ломоносова. Создавалась новая лаборатория для
исследования реальной структуры неметаллических материалов со сложными
кристаллическими решетками, и я должна была включиться в эту научную проблему.
Мне казалось, что эти исследования мне не по плечу, на что у Якова Семеновича
всегда был определенный аргумент: "Вита, Вы владеете универсальным методом
рентгенографического анализа и это главное. Читайте Кривоглаза и поймете, что
подходы к изучению дефектов в кристаллических веществах весьма сходны,
независимо от того металлы это или неметаллы".
Эту программную фразу я услышала от него в период, когда
неизлечимая болезнь уже приковала его к замкнутому пространству квартиры на
Валовой улице. Ограниченная подвижность, затрудненная речь, но какой
поразительно ясный и четкий ум, какой неугасимый интерес к науке, к тому, что
делают его ученики. Он продолжал интересоваться их новыми работами, карьерными
продвижениями. Всегда с интересом читал мои публикации, относящиеся к
исследованию дефектов в оксидных материалах. С определенного момента он стал
настойчиво подталкивать меня к защите докторской диссертации. Настоятельно
советовал мне доложить свою работу в Киеве в Институте проблем материаловедения
и заочно представил меня профессору Скороходу, а затем в Институте физики
твердого тела в г. Донецке профессору В.И. Архарову. С его помощью я продолжала
расширять круг своих научных общений. Но подумать только, что все свои
рекомендации он делал по телефонным звонкам в другие города! А главное - по
собственной инициативе.
После защиты докторской диссертации, вернувшись домой, я
засуетилась и с порога не позвонила Якову Семеновичу. Но его звонок не заставил
себя ждать. "Вита, поздравляю, Вы у меня пятая". Да, к этому времени
из его учеников я стала пятым доктором наук. Как жаль, что он не успел испытать
чувства радости и удовлетворения от того, когда количество докторов наук из
числа его учеников удвоилось, а, может быть, стало еще большим, чем десять.
Трудное десятилетие выпало на долю профессора Я.С. Уманского после 70 лет.
Оставшись одиноким без помощи детей и внуков, он упорно сопротивлялся болезни.
Помогали ему его ученики. Каждый день кто-нибудь из нас приходил к нему
чем-нибудь помочь, дверь квартиры всегда была не заперта, потому что ему трудно
было дойти до двери. Он радовался нашим приходам, расспрашивал о нашей жизни, и
никогда не жаловался на свою.
В последние два года его жизни судьба оказалась
благосклонной к нему и подарила ему добрейшую женщину Валентину Петровну. Она
вымыла дом, наполнила его светом и воздухом и опять же, как любил Яков
Семенович, большим количеством гостей, которыми, конечно же, были любимые
ученики. Мы опять стали встречаться все вместе и за столом с хорошим вином и
вкусной едой, сидели "в тесноте, да не в обиде", слушали юмор и шутки
нашего любимого профессора, который, как всегда, был в курсе всех научных,
культурных и политических событий. Так мы отметили его восьмидесятилетие.
Вскоре его не стало. Я виделась с ним за час до кончины.
Это был все тот же ясно мыслящий ум, даже речь осталась той же, и лишь
печальный взгляд говорил о том, что человек бессилен против естественного хода
событий. Мой Учитель - умный, ироничный, очень мужественный и стойкий человек
все прекрасно понимал в этой жизни.
В.И. Фадеева, профессор,
доктор физико-математических наук